I am a lot of things, but mostly myself.
Ты ведь знаешь, что я стою у тебя за спиной. Знаешь-знаешь. Просто боишься обернуться, потому что не хочешь увидеть этот взгляд в моих глазах. Тот самый, которого ты так боишься. И всегда боялся.
Иногда мне хотелось назвать тебя трусом. Просто потому что ты не мог посмотреть мне в глаза, даже когда мы сидели друг напротив друга в летнем кафе, прячась от дождя. Ты курил и говорил о чём-то серьёзном, глядя в пепельницу или на мои руки. Они всегда лежали на столе, хотя я их так ненавидела. Я, в свою очередь, дождавшись конца тирады, вставляла в неё свою улыбку, пару весёлых слов, а потом посыпала сверху своими философствованиями. Ты хвалил меня, говорил, что никогда не думал о таких вещах и смотрел прямо мне в лоб, будто хотел просверлить там дырку.
Я всегда ловила твой взгляд, мучительно пыталась поймать его на себе. Но ты мог смотреть на мои глаза только тогда, когда я смотрела в сторону. И ещё часто говорил, что они у меня красивые и печальные. И снова не смотрел в них. Иногда мне хотелось разбить твою дурацкую пепельницу о тротуар и закричать, что ты лжёшь. Потому что не видишь моих глаз. Но потом я успокаивалась и бросала одну или две шутки, прекрасно тебя понимая.
Когда наши взгляды ненароком встречались, ты спешно отводил глаза, но делал это так естественно, что тебя не в чем было упрекнуть. Мне вообще иногда казалось, что ты абсолютно безупречен. Но потом я понимала, что ты неспроста так нервно куришь и боишься моего взгляда. Неспроста ты избегаешь девчонок, которые толпами бегают за тобой, беспрестанно звонят... Не просто так ты говоришь мне не брать себя в пример. Видел ли ты идеал во мне? Может быть, я не знаю.
Ты не хотел смотреть мне в глаза лишь потому что и вправду боялся... Ты знал, что в ответ на твой взгляд там будет пустое, ледяное "прости-я-не-могу". Ведь я ра-зо-ча-ро-ван-на-я. Влюбилась и потеряла себя. А ты был рядом, лучший друг. Помогал и утешал.
Я не вправе винить тебя за нежелание видеть мою безысходность такой явной. И спустя годы ты всё ещё боишься, хотя мы уже столько не виделись. Ты никогда не оборачиваешься, даже если слышишь, что тебя зовут. Но теперь твои мотивы немного другие. Ты боишься увидеть во мне пустоту... и ещё - боишься показать, что сам обрёл такую же. Ты не знаешь, что я теперь люблю только тебя.
К чему слова? В толпе и в уединённом переулке, рядом с тобой я никогда не подниму глаз. Но неизменно буду идти следом. Потому что из сотен тысяч ты один наполняешь мою жизнь смыслом. И мне, если честно, всё равно, что ты больше меня не любишь и что мы не созданы друг для друга. Буду упрямо идти не своей дорогой, а твоей, в надежде, что когда-нибудь эта безысходность исчезнет из наших глаз, словно льдинки, которые выпали из глаз Кая. Скорее всего, именно поэтому я так много плачу, пока никто не видит. Надеюсь всю эту безысходность выплакать, чтобы хоть один раз суметь без предосторожности посмотреть тебе в глаза.
Иногда мне хотелось назвать тебя трусом. Просто потому что ты не мог посмотреть мне в глаза, даже когда мы сидели друг напротив друга в летнем кафе, прячась от дождя. Ты курил и говорил о чём-то серьёзном, глядя в пепельницу или на мои руки. Они всегда лежали на столе, хотя я их так ненавидела. Я, в свою очередь, дождавшись конца тирады, вставляла в неё свою улыбку, пару весёлых слов, а потом посыпала сверху своими философствованиями. Ты хвалил меня, говорил, что никогда не думал о таких вещах и смотрел прямо мне в лоб, будто хотел просверлить там дырку.
Я всегда ловила твой взгляд, мучительно пыталась поймать его на себе. Но ты мог смотреть на мои глаза только тогда, когда я смотрела в сторону. И ещё часто говорил, что они у меня красивые и печальные. И снова не смотрел в них. Иногда мне хотелось разбить твою дурацкую пепельницу о тротуар и закричать, что ты лжёшь. Потому что не видишь моих глаз. Но потом я успокаивалась и бросала одну или две шутки, прекрасно тебя понимая.
Когда наши взгляды ненароком встречались, ты спешно отводил глаза, но делал это так естественно, что тебя не в чем было упрекнуть. Мне вообще иногда казалось, что ты абсолютно безупречен. Но потом я понимала, что ты неспроста так нервно куришь и боишься моего взгляда. Неспроста ты избегаешь девчонок, которые толпами бегают за тобой, беспрестанно звонят... Не просто так ты говоришь мне не брать себя в пример. Видел ли ты идеал во мне? Может быть, я не знаю.
Ты не хотел смотреть мне в глаза лишь потому что и вправду боялся... Ты знал, что в ответ на твой взгляд там будет пустое, ледяное "прости-я-не-могу". Ведь я ра-зо-ча-ро-ван-на-я. Влюбилась и потеряла себя. А ты был рядом, лучший друг. Помогал и утешал.
Я не вправе винить тебя за нежелание видеть мою безысходность такой явной. И спустя годы ты всё ещё боишься, хотя мы уже столько не виделись. Ты никогда не оборачиваешься, даже если слышишь, что тебя зовут. Но теперь твои мотивы немного другие. Ты боишься увидеть во мне пустоту... и ещё - боишься показать, что сам обрёл такую же. Ты не знаешь, что я теперь люблю только тебя.
К чему слова? В толпе и в уединённом переулке, рядом с тобой я никогда не подниму глаз. Но неизменно буду идти следом. Потому что из сотен тысяч ты один наполняешь мою жизнь смыслом. И мне, если честно, всё равно, что ты больше меня не любишь и что мы не созданы друг для друга. Буду упрямо идти не своей дорогой, а твоей, в надежде, что когда-нибудь эта безысходность исчезнет из наших глаз, словно льдинки, которые выпали из глаз Кая. Скорее всего, именно поэтому я так много плачу, пока никто не видит. Надеюсь всю эту безысходность выплакать, чтобы хоть один раз суметь без предосторожности посмотреть тебе в глаза.
-
-
21.07.2009 в 01:30L
-
-
21.07.2009 в 01:34Тег, смотри тег) Просто рассказ, никакой реальной основы)
-
-
21.07.2009 в 01:48L